Хлопковое дело Международное организации Труда

Международная организация труда (МОТ) опубликовала результаты мониторинга использования детского и принудительного труда во время уборки хлопка в 2015 году в Узбекистане. Эксперты МОТ „не нашли однозначных свидетельств того, что во время сезона уборки хлопка 2015 года использовался детский или принудительный труд“.

Вместе с этим, как отмечается в докладе, “есть риски использования принудительного труда, связанного с организованным привлечением взрослых для уборки хлопка”.

Эти результаты заставляют поставить вопрос о честности и профессиональной добросовестности тех, кто проводил исследование и пришел к такому выводу.

Почему узбекские власти согласились пустить представителей МОТ на хлопковые поля

В начале этого года Всемирный банк утвердил выделение кредитов Узбекистану общей стоимостью в 500 млн долларов для реализации проектов, направленных на развитие, модернизацию и диверсификацию сельского хозяйства.

Правозащитные организации, в первую очередь Коалиция „Хлопковая компания“, объединяющая более 30-ти международных организаций, профсоюзы и бизнес, требовала, чтобы Всемирный банк не допустил применения принудительного труда на территориях, где реализуются проекты Банка. Под давлением правозащитников Банк согласился пригласить независимую аудиторскую организацию, которая бы провела исследование на предмет использования принудительного труда в сельском хозяйстве Узбекистана. Но вместо того, чтобы пригласить реально независимую третью сторону для аудита, Всемирный Банк заключил соглашение с Международной Организацией Труда, которая, являясь органом ООН, по сути может  работать только в связке с правительством.

Таким образом, правительство Узбекистана и МОТ пришли к «любовному» соглашению о проведении совместного мониторинга. Слово „совместный“ в данном случае является решающим для определения независимости всего этого мероприятия.

Узбекистан разрешил экспертам МОТ во время сбора хлопка в 2015 году ездить по полям, посещать различные учреждения и проводить опросы среди людей.Это можно было бы воспринимать как положительное явление, если бы не было подмены понятий. Принудительный труд в Узбекистане организован местными хокимиятами по указу премьер-министра Мирзияева, а значит, мониторинг, где второй проверяющей стороной являются представители той же самой власти, никак нельзя назвать независимым.

На практике это означало, что эксперты МОТ не имели права проводить конфидециальные интервью со сборщиками хлопка и вообще с кем либо еще, без участия представителей власти. Каждая группа проверяющих состояла из одного эксперта МОТ и трех-четырех  местных чиновников. Как указывается в докладе, во время мониторинга было проведено более 10 тысяч интервью. Однако интервью, проведенные в присутствии чиновников, не имеют большой цены, потому что это — Узбекистан. Это страна, где уровень страха перед начальством является тотальным.

Не трудно догадаться, что учитель или медсестра, вышедшие собирать хлопок из-за боязни быть уволенными, также будут бояться рассказать об этом в присутствии чиновников, из-за того же страха потерять работу.

Зачем МОТ или Всемирному Банку нужен такой мониторинг?

На мой взгляд, нежелание признавать систематическое использование принудительного труда со стороны МОТ и Всемирного банка связано с тем, что эти организации во что бы то ни стало, любой ценой хотят оставаться в Узбекистане. Если МОТ скажет правду о том, что правительство Узбекистана санкционирует принудительный труд, а Всемирный Банк в ответ приостановит кредитование проектов, то этим организациям скорее всего придется уйти из страны. Таким образом, МОТ и Всемирный Банк пытаются перехитрить узбекское правительство, играя в „добрых полицейских“, надеясь, что получится изменить ситуацию мягкими методами, то есть бесконечными уговорами вести себя цивилизованно.

Для реализации так называемой „Страновой программы достойного труда в Узбекистане“ МОТ получил 10 млн долларов, и очевидно, что для этой организации нет большого резона создавать себе проблемы, которые могут привести к закрытию программы. Примерно в таких же условиях работают другие структуры ООН в Узбекистане- UNICEF, UNDP. Проекты, реализуемые этими организациями, возможно полезны для страны, но как уже указывалось выше, в данном случае мы имеем дело с подменой понятия „Независимость“.

Это не их беда

В этом году мобилизация на сбор хлопка в Узбекистане отличалась особенным циннизмом. Власти должны были выполнить сложную задачу: принудительно отправить на сбор хлопка пару миллионов людей и, одновременно с этим,-  провести совместный с МОТ «мониторинг» использования принудительного труда. То есть, сначала выгнать людей на сбор хлопка, а потом проверять самих себя.

Главная надежда на успех в этой двурукой политике была ставка на страх, который заставит людей молчать. Те, кто решал впустить или не впустить экспертов МОТ, я думаю, были уверены, что люди не посмеют критиковать и, надо отдать должное, они не ошиблись.

Принудительная мобилизация сопровождалась усиленной пропагандой о необходимости помочь Родине собрать урожай хлопка. Различные местные организации, такие как Молодежное Движение Камолот (читай Комсомол), Фонд „Нуроний“, Фонд Махалла, Комитет Женщин, выпустили прокламации, призывающие людей выйти на сбор. Пафос этих прокламаций настолько высок, что неподготовленный человек приходит к мысли, что от сбора хлопка зависит будущее всей страны.

То же самое касается расписок о желании идти и собирать хлопок, которые в массовом порядке писали студенты и государственные служащие. Эти расписки также были придуманы исключительно для экспертов МОТ, как неопровержимое свидетельство добровольного участия в сборе хлопка.

Вместе с этим, власти должны были напечатать и развесить банеры о запрете принудительного труда и даже указать там телефоны горячей линии, куда можно было позвонить и пожаловаться.

Очевидно, мудрый узбекский народ понял, что эти банеры, вместе с телефонными линиями не для них, а для кого-то еще. Как сказал один учитель школы, „это похоже на шизофрению. Какой смысл жаловаться, если собирать хлопок заставляет хоким вместе с местной милицией и прокуратурой“.  Таким образом, иллюзорная возможность кому-то пожаловаться осталась фикцией, придуманной чудаками из международных организаций.

А по сути это обычный для Узбекистана стандарт – говорить одно, а на деле творить совершенно противоположное. Народ еще с советских времен привык к двоемыслию, к двойной игре властей. Только наблюдатели из МОТ не смогли разглядеть это, тем самым расписавшись в своем непрофессионализме.

Уродливая система хлопководства в Узбекистане, основанная на страхе, вымогательствах, принуждении сохраняется. Изменить эту систему нужно не потому, что этого требуют международные организации, а потому что это освободит людей от ежегодного рабства, которое разлагает общество и обкрадывают его будущее, а заодно освободит власти от необходимости лгать международным организациям, да и самим себе.

Умида Ниязова,

руководитель «Узбекско-Немецкого Форума по правам человека» (УГФ)

УГФ ежегодно проводит независимый мониторинг принудительного труда совместно с местными активистами.